... Издали, в лесном коридоре, оно показалось веселое и нарядное, сияющее необыкновенно чистой и ровной желтизной. Я подошел поближе: это было заброшенное поле, давно не паханное и не сеянное, и теперь густо заросшее какими-то невысокими растениями-кустиками. От них вдруг дохнуло приятным горьковато-цветочным ароматом. «Да это сурепка, — вспомнил я когда-то читанный ботанический атлас, — что-то вроде сорняка...».
Свежий ветер пробежал над живым ковром, все поле заиграло и запереливалось золотистыми волнами, которые докатывались до затененной солнцем стены леса, образуя удивительный контраст темно-зеленого и ярко-желтого. «Будто драгоценная чаша в малахитовой оправе» — мелькнуло сравнение.
Высоко в знойном июньском небе парил коршун. Жара предвещала грозу. Над западной частью горизонта уже темнела громадная туча, набухая дождем. И только в зените неровные, быстро смещающиеся края облаков ослепительно сверкали расплавленным серебром, источая нестерпимый свет. Ветер усиливался, все соцветия сурепки быстро раскачивались, будто исполняя какой-то экзотический танец.
Звенело, страстно и не переставая, множество невидимых глазу жаворонков. Будто перед грозой пели и цветы, и лес, и это далекое от человеческих селений поле. Но вот теплые серые комочки упали откуда-то с неба и зависли над кустиками золотистой сурепки. Некоторые жаворонки вились над самым полем, перепархивая от цветка к цветку и наполняя окраину неумолчным пилением. Другие, часто трепеща крылышками, поднимались вертикально и зависали метрах в четырех-пяти над землей и также громко славили жизнь.
Предгрозовые облака громоздились по всему небу, кое-где иссиня-розоватые, будто раскаленные изнутри, и я увидел, что над лесом осталось лишь небольшое голубоватое окно, из которого прямым широким водопадом прорывались к земле лучи, заливая теплым мягким светом все летнее благоухающее цветение. А в напряженном, наполненном электричеством воздухе беззвучно бушевала метель из летящего вокруг осинового пуха. Но вот где-то оглушительно ударил гром, и первые крупные капли дождя шумно хлестанули по золоту цветов сурепки. В тот миг, когда пришел ливень, вдруг показалось, что вся живая природа свободно и облегченно вздохнула, что все деревья, растения, птицы и звери обрадовались сверкающему, всполошному, сотканному из толстых водяных струй, дождю.
До нитки промокший, один среди затуманенного и вдруг притихшего, словно бы придавленного стихией поля, я также молча наслаждался упоительным счастьем человека, которому один, от силы два раза в году дано увидеть и ощутить прекрасное смятение в природе. | From a distance ... in the forest corridor, it seemed fun and elegant shining unusually clear and level yellowness. I came closer: it was abandoned field, had not plowed and scattered from, and now densely overgrown with plants, some low bushes. Of them suddenly wafted a pleasant bitter-floral aroma. "Yes it is winter cress - remember I once read a botanical atlas - a bit of weed ...". Fresh wind had swept over the living carpet and began to play the whole field zaperelivalos golden waves that dokatyvayutsya to shaded sun timber walls, forming amazing contrast of dark green and bright yellow. "Like a precious malachite bowl rim" - flashed comparison. High in the sky hovered sultry June kite. Thundery heat. Over the western horizon is darkened huge cloud swelling rain. And only at the zenith uneven quickly displaces the edges of the clouds glare molten silver, exuding an intolerable light. Wind increased, all the rape blossoms quickly swayed as if performing an exotic dance. Rang, passionately and without ceasing, many invisible to the eye larks. If before the storm sang and flowers, and the forest and this is far from human settlements field. But here's the warm gray lumps fell somewhere in the sky and hovered over bushes golden colza. Some larks hovered above the field pereparhivaya from flower to flower and filling the outskirts incessant sawing. Others, often fluttering wings raised vertically and hovered meters in four or five above ground and also loudly praised life. Ominous clouds towered over the sky, here and there a blue-pink, as if glowing from within, and I saw that over the forest there are only slight bluish window from which direct widest waterfall broke the ground beams, pouring warm soft light fragrant blooms all summer. And in a tight, electricity filled the air silently raging blizzard of flying around aspen fluff. But here somewhere deafening clap of thunder, and the first large raindrops noisy hlestanuli Gold colors of rape. The moment came when the downpour, it suddenly seemed that all wildlife is free and relieved that all the trees, plants, birds and animals happy sparkling, vspoloshnomu, woven from the thick water jets, rain. Drenched to the skin, one of the hazy and suddenly subdued, as if crushed by the elements of the field, I also enjoyed the silence intoxicating happiness of man, which one, maybe two times a year given to see and feel the wonderful confusion in nature. |