Der Höhepunkt aber ist das eigentliche Hauptrennen, das zum heimlichen Ruhm der Khampa-Krieger und zur Ehre des Klosters Ganden Tubchen Chokhorling geritten wird. Am Morgen versammeln sich über einhundert Reiter vor den Mauern der Abtei. Die langen Haare sind mit roter Wolle um den Kopf geflochten. Manche von ihnen provozieren die chinesischen Autoritäten, indem sie trotz Verbots gut sichtbar das Bild des XIV. Dalai Lama bei sich tragen und mit ihren nervösen Pferden hautnah an den Ordnungshütern vorbeitänzeln. Den Lama Tense Taji, der in ihrer Mitte reitet, umkreisen sie wie ein Bienenschwarm seine Königin, so als gelte es, ihn vor Anfeindungen zu beschützen.
Erst auf sein Signal hin beginnt das Rennen. Drei Kilometer weit fordern sie von ihren Pferden höchste Leistung. Es kommt zu Massenstürzen. Die, die sich Sattel an Sattel in die vordere Reihe geschoben haben, werden vom Publikum, das die gesamte Rennstrecke säumt, frenetisch angefeuert. Der strahlende Sieger wird vom Lama höchstpersönlich beglückwünscht und erhält als Preis eines der begehrten chromblitzenden Motorräder, eine Art Harley Davidson chinesischer Bauart, die in jüngster Zeit den Nomaden das Pferd ersetzen.
Während des Festes haben die Mönche des Klosters Ganden Tubchen Chokhorling das Mandala aus Sand fertiggestellt. Es ist bunt und wunderschön geworden. Seinen Sinn, die Gottheit Yamantanka einzuladen und das Reiterfest zum Erfolg zu führen, hat sich erfüllt, denn einen Toten hat es dieses Jahr nicht gegeben.
Lama Tense Taji ist zuversichtlich, dass Kham einer Renaissance der buddhistischen Kultur entgegenblickt. Bisher wurden etwa 60 Prozent der Klöster Osttibets, wenn auch unter den strengen Augen der Chinesen, wieder aufgebaut. Der Abt hat einen klaren Geist: "Eine politische Unabhängigkeit Khams oder gar ganz Tibets halte ich für unwahrscheinlich." Der Mönch fühlt sich weniger der Politik als vielmehr der Religion verpflichtet: "Ich bin dazu berufen, die Lehre des Buddha an die Jugend weiterzugeben, solange ich lebe. "Die Klöster Khams", freut sich der Mann, "erwachen zu neuem Leben."
| Однако апогеем являются собственно финальные скачки, на которых скачут к тайной славе воинов кхампа и в честь монастыря Ганден Тубхен Чокхорлинг. Утром более ста всадников собираются перед стенами монастыря. Длинные волосы обвиты вокруг головы с вплетением красной шерсти. Некоторые из них провоцируют китайские власти, открыто неся на себе, вопреки запрету, портреты далай-ламы XIV и гарцуя на горячих лошадях вблизи от блюстителей порядка. Они окружают ламу Тензе Таджи, который едет верхом посредине, как пчелиный рой матку, так, как если бы его нужно было защищать от нападения. Скачки начинаются только по сигналу. На расстоянии 3 км всадники требуют от своих лошадей наивысших результатов. Доходит до массовых падений. Пробившихся седло к седлу в передний ряд неистово подбадривает публика, окаймляющая всю дистанцию скачек. Сияющего победителя лично поздравляет лама и вручает ему в качестве приза один из вожделенных сверкающих хромом мотоциклов, что-то вроде «Харлей-Дэвидсона» китайского исполнения, которые в последнее время заменяют кочевникам лошадь. Во время праздника монахи монастыря Ганден Тубхен Чокхорлинг заканчивают изготовление мандалы из песка. Она получилась пёстрой и очень красивой. Её предназначение – пригласить божества Ямантанка и привести праздник всадников к успеху – осуществилось, так как в этот раз никто не погиб. Лама Тензе Таджи уверен, что Кхам ожидает возрождение буддийской культуры. На сегодня примерно 60 % монастырей восточного Тибета восстановлены, хотя и под строгим присмотром китайцев. Настоятель имеет трезвый ум: "Я считаю политическую независимость Кхама или даже всего Тибета невозможной. "Монах чувствует себя обязанным заниматься больше религий, чем политикой: "Я призван передавать учение Будды молодежи, до тех пор, пока я живу. "Монастыри Кхама, – радуется он – пробуждаются к новой жизни".
|